Обыск должен проводить лично следователь или прокурор, а не оперативные сотрудники

Отчет о работе Верховного Суда за 3 года показал, что в кассационной инстанции любят отступать от своих предыдущих позиций. Возможно, впереди еще одно такое решение. Кассационный уголовный суд уже указывал на то, что нарушения прокурором правил подследственности влечет за собой признание доказательств недопустимыми. А в начале 2021 этот вопрос оказалось на рассмотрении Палаты.

Влияние адвоката усиливается

Судебная практика в уголовном процессе ранее формировалась благодаря следственно-прокурорской деятельности. Впрочем, времена меняются, и на ее формирование все большее влияние начинают оказывать защитники. Именно так свою лекцию «Доказательства и доказывание в уголовном производстве в суде первой инстанции» начал судья ККС Сергей Фомин.

По его словам, многочисленные дискуссии всегда вызывало вопросы сбора доказательств ненадлежащим субъектом. Немало юристов сталкивалось с ситуацией, когда обвинение сразу после внесения сведений в Едрей поручал вести следствие не тому органу, который определен в законе. На рассмотрении ККС также была такое дело. И вот «верховники» сказали, что подследственность определяется не прокурором, а законом.

Правда, из этого правила таки есть исключения. Если процессуальный руководитель приходит к выводу, что тот орган, которому поручено проведение следствия, проведет расследование неэффективно, он может передать

дело другому. Но, как отметил судья, в такой постановлении прокурора должны быть четкие аргументы, почему он считает проведение таких действий неэффективными. Этот вывод является крайне необходимым для того, чтобы у участников в дальнейшем не возникало сомнений, что определенный стражем орган является надлежащим. Таким образом, «верховники» поддерживают позицию, что доказательства, собранные ненадлежащим субъектом, являются недопустимыми.

Но многогранность этой правовой проблемы вызывает разные мнения и отношения даже у судей из одной палаты. Именно поэтому зимой 2021 дело, в котором был поднят этот вопрос, передали на рассмотрение ВП ВС. Заключения еще нет, а потому С.Фомин призвал юристов следить за юридическими новостями.

Завершая разбор правовой проблемы, «верховников» отметил, что нарушение правил подследственности должно неизбежно повлечь за собой признание доказательств недопустимыми. Такая его позиция.

Также вспомнил суд и о недавнем вывод своей палаты, в случае отсутствия решения о назначении прокурора или их группы подтвердить факт наличия прокуроров невозможно. Поэтому для осуществления процессуального руководства в дела обязательно должно быть постановление о назначении прокурора (см. Стр.8. — Прим. Ред.).

С назначением прокуроров связана еще одна интересная ситуация. Некоторые юристы пытаются добиться признания доказательств недопустимыми, если после объединения двух уголовных производств в одно не было вынесено постановление о назначении группы прокуроров. Впрочем, С.Фомин указал, что на рассмотрении в ККС была такое дело и судьи пришли к выводу, что это не является существенным нарушением порядка получения доказательств. А потому нет оснований признавать полученные в ходе такого следствия доказательства недопустимыми.

Следователь — такие и доказательства

Обыск — с этой следственным действием связано также много нарушений. Впрочем, разного рода деликты иногда даже помогают адвокатам выигрывать дела.

Один из слушателей лекции, адвокат Алексей Горох, поинтересовался по поводу субъекта обыска. Как правило, следователь или процессуальный руководитель во время обыска только фиксирует процесс в протоколе. Зато физические действия, связанные с исследованием бытовых вещей, открытием тайников и других предметов, осуществляют работники оперативной группы. Зато закон указывает, что обыск должен осуществлять сам прокурор или следователь. Соответственно, возникает вопрос, кто все-таки должен непосредственно искать какие-то улики в доме или другом помещении: прокурор, следователь или работники следственно-оперативной группы?

Безусловно, этот вопрос уже рассматривался в стенах ВС. Учитывая контекст и результаты анализа ст.234 Уголовного процессуального кодекса можно сделать вывод, что такое следственно-розыскной действие, как обыск, должен выполнять уполномоченный субъект, то есть следователь или прокурор. Перепоручать проведение этих действий другим лицам значит нарушать закон, убежден С.Фомин.

Правоохранители часто пытаются сработать оперативно и на опережение для того, чтобы раскрыть преступление и защитить права людей. Поэтому подобные случаи все-таки следует считать индивидуальными и очень тщательно исследовать в судебном процессе. Но все же С.Фомин указал, что он лично придерживается позиции, что обыск должен осуществлять непосредственно следователь или прокурор.

Еще один вопрос, который связан с обыском, условно можно назвать «не тот следователь». Часто защитники требуют, чтобы суд признал доказательства недопустимыми из-за того, что процессуальное действие выполнял не тот следователь, который указан в постановлении следственного судьи.

ВС в одном из своих решений указывал, что, во-первых, в полномочия следственного судьи не относится вопрос определения конкретного следователя или прокурора. Следовательно, проведение определенного действия может быть поручено самому органу без конкретизации фамилии и имени милиционера. Если обыск проводится следователем, который включен в следственную группу, но не указан в постановлении, то такие действия не влекут за собой признание доказательств недопустимыми.

Х, открой анкету!

Зацепил судья и сложную тему засекреченных свидетелей, которые могут быть правоохранителями и быть частью одной из НСРД. Ведь в УПК не предусмотрена возможность даже для судьи проверить, кто же находится под псевдонимом. Даже анкетные данные скрываются, а потому никто не может узнать, кем на самом деле является лицо Х.

Защитники постоянно поднимают вопрос о том, что процесс состязательности затрудняет ситуация, когда неизвестно, кому задаешься вопросом. С.Фомин подтверждает, что даже у судей возникают сомнения, действительно определенное лицо могла быть причастна к следственного действия. Но наряду с этим существует еще одна проблема — как проверить достоверность показаний лица Х? К сожалению, пока ответа судебная практика не дает. Впрочем, судья убежден, что какой-то механизм для урегулирования этого вопроса следует предусмотреть законодателю.

С негласными следственными (розыскными) действиями традиционно связано много юридических «темников». В частности, довольно часто решение о разрешении на проведение НС (Р) Д выносит следственный судья совсем с другой территориальной юрисдикции. С.Фомин отметил, что он не раз встречался с ситуациями, когда главные управления Национальной полиции или Службы безопасности, расположенные в Киеве, получают разрешение на негласные действия от следственных судей, например, Черниговского апелляционного суда.

На первый взгляд, это сразу указывает на нарушение требований стст.247-248 КПК. Впрочем, суд отметил, что любое отступление от процессуальных норм должен содержать четкую аргументированную позицию и отвечать на вопрос «почему?». Такие случаи трудно оценить однозначно, убежден судья. Однако в ВС после ознакомления с текстом постановления решили, что доказательства являются допустимыми.