Процессуальные ошибки и злоупотребления во время аудио-, видеоконтроля в уголовном производстве

Не раз во время проведения процессуальных действий (иногда — даже не совсем законного вызова) от следователя или оперативного работника можно услышать: «Скажи честно, не для протокола». И некоторые, рассчитывая на искренность собеседника, сообщает интересующую последнего. Однако мало кто задумывался над тем, что это скрытая форма допроса, который проводится рамках аудио-, видеоконтроля лица, а полученные таким образом сведения являются недопустимыми доказательствами.

НС (Р) Д делится на

Процессуальные ошибки и злоупотребления во время аудио-, видеоконтроля в уголовном производстве
Процессуальные ошибки и злоупотребления во время аудио-, видеоконтроля в уголовном производстве

Общение или допрос?

В чч. 3, 4 ст. 258 Уголовного процессуального кодекса определено, что общение является частным, если информация передается и сохраняется при таких физических или юридических условий, при которых участники общения могут рассчитывать на ее защиту от вмешательства других лиц. Вмешательством в частное общение и доступ к содержанию разговора при условии, что ее участники имеют достаточные основания считать, что общение является частным.

При таких обстоятельствах вряд ли можно признать частным общения между, например, подозреваемым и следователем или оперативным работником. Совсем другое дело, когда лицо, в отношении которого проводится аудио-, видеоконтроль, общается с лицом, заранее вовлечена в конфиденциального сотрудничества.

Так, в приговоре Дарницкого районного суда Киева от 28.10.2019 (дело № 753/16804/17) указано следующее: «Как усматривается из материалов уголовного производства, обвинение лица 3 в совершении инкриминируемого ему преступления основывается на материалах оперативно-розыскных мероприятий с применением технических средств с приложениями к ним , проведенных на основании постановления Апелляционного суда г. Киева. Вместе с тем утверждение прокурора, что указанная негласная следственная (сыскная) действие является аудио-, видеоконтролем лица, безосновательны.

Согласно п. 1 ч. 4 ст. 258 УПК аудио-, видеоконтроль лица является разновидностью вмешательства в частное общение, состоящий из доступа к содержанию общения при условии, что его участники имеют достаточные основания считать, что оно является частным. Учитывая изложенное, суд приходит к выводу, что общение в условиях отдела полиции с оперуполномоченным, который участвовал в расследовании преступления, ни в коем случае нельзя признать следственной (розыскной) действием — аудио-, видеоконтролем лица. Ведь участники такого общения не имели никаких оснований считать, что общение является частным. Поэтому оно оценивается судом как допрос, проведенный в отсутствие защитника, участие которого в делах данной категории является обязательным».

Аналогичную позицию относительно такого «личного общения» изложены в приговоре Печерского районного суда г. Киева от 7.05.2018 (дело №756 / 7676/17-к). Суд отметил, что в подтверждение виновности лица 2 в инкриминируемом ему правонарушении стороной обвинения предоставлено протокол негласной следственной (розыскной) действия по аудио-, видеоконтроля лица от 15.05.2017. Там зафиксировано, как 16.03.2017 в помещении кабинета, расположенного на 4-м этаже Оболонского УП ГУНП в Киеве, Лицо 2 в присутствии нескольких лиц в гражданской одежде рассказывает об обстоятельствах совершения уголовного преступления — убийства Лица 4. Также предоставлено видеозапись указанной НС (Р) Д.

Сославшись на положения стст.258 и 260 УПК, суд отметил, что в данном случае общение не было частным, поскольку Лицо 2 находился под контролем сотрудников полиции и понимал, что фактически дает показания.

Беседа в статусе задержанного

Интересен мотив признания недопустимым доказательством аналогичной НС (Р) Д приведен в приговоре Великоалександровского районного суда от 6.11.2018 (дело №650 / 1394/17). Согласно протоколу проведения НС (Р) Д с аудио-, видеоконтроля лица от 20.10.2017, осуществляемого согласно постановлению следственного судьи Апелляционного суда Херсонской области от 9.10.2017, в помещении служебного кабинета Великоолександривского отделения полиции Бериславского отдела полиции ГУНП в Херсонской области, было проведено аудио-, видеоконтроль указанного помещения, в котором находились обвиняемый Лицо 2, начальник сектора криминальной полиции этого отделения подполковник полиции Вороненко А.В. и оперуполномоченный сектора лейтенант полиции Бородин М.В. Во время беседы с ними Лицо 2 рассказал об обстоятельствах событий, которые произошли 11.08.2017.

Суд отметил, что проведена негласная следственное действие не соответствует требованиям стст.206, 258 УПК. Ведь содержание протокола свидетельствует, что характер беседы между обвиняемым и начальником и оперуполномоченным невозможным условия для личного общения, при которых Лицо 2 мог рассчитывать на то, что сообщенная им информация будет сохранена в тайне. Зафиксирована беседа выглядит как допрос, поскольку состоит из последовательных (хронологических и уточняющих) вопросов.

В пользу указанного также свидетельствует факт нахождения лица 2 во время беседы в статусе задержанного, доступ к которой в связи с этим ограничен и которая находилась не по месту временного содержания, а в служебном кабинете. Это, по заключению суда, исключает возможность восприятия им других присутствующих как человек, которому можно довериться.

Недопустимые доказательства

Такого же подхода к вмешательству в частную общения придерживается и Верховный Суд. Так, с мотивировочной части приговора Голопристанского районного суда Херсонской области от 13.05.2016 и постановления Апелляционного суда Херсонской области от 30.11.2017 ВС удалил ссылки на протокол о результатах аудио-, видеоконтроля лица от 22.06.2015 как на доказательство.

В постановлении от 7.05.2019 (дело №654 / 3305/15-к) указано, что, по мнению коллегии судей ВС, общение Лица в салоне автомобиля с оперуполномоченным милиции по поводу обстоятельств совершенного разбойного нападения в коем случае нельзя признать следственной ( розыскной) действием — аудио-, видеоконтролем лица. Ведь участники такого общения не имели никаких оснований предполагать, что оно является частным. При таких обстоятельствах коллегия судей пришла к выводу, что протокол от 22.06.2015 нельзя считать допустимым доказательством.

Аналогичный правовой вывод относительно личного общения содержится и в постановлении ВС от 24.05.2018 (дело №332 / 2781/15-к). В ней сказано, что общение в условиях СИЗО Лица 2 и Лица 9 со следователем прокуратуры и тремя оперуполномоченными милиции, расследовали преступления, ни в коем случае нельзя признать следственной (розыскной) действием в отношении аудио-, видеоконтроля лица. Ведь участники такого общения не имели никаких оснований считать, что оно является частным. Более того, на это указывает просьба Лица 9 предоставить адвоката во время такого «частного» общения, в чем ему было отказано.

Итак, общение подозреваемого со следователем или оперативными работниками об обстоятельствах расследуемого уголовного преступления не является частным общением. А потому в силу положений ч.1 ст.87 УПК доказательства, полученные в указанный способ, следует признавать такими, что полученные в результате существенного нарушения прав и свобод человека, гарантированных Конституцией и законами Украины, международными договорами, согласие на обязательность которых дано Верховной советом, и, как следствие, недопустимыми.

Как и любые другие доказательства, полученные благодаря информации, полученной в результате такого общения («плоды отравленного дерева»), суды обязаны признавать их недопустимыми (ч.1 ст.87 УПК).

Добавить комментарий